ГЛАВА 22. ВСТРЕЧА С ...
Среди одетых в меховые изделия пассажиров глючно было видеть стройную женщину в туфлях на высоких каблуках и в длинном голубом платье, слегка отдающем цыганскими мотивами. Таро как-то упустила из виду контраст погоды Молдовы и Сибири, следуя интуитивному зову полететь именно сюда. Да и времени на переодевание не оставалось. Румынские парни предложили помощь, но задержать рейс было не в их силах.
Безумная идея отправиться в данный город
пришла в дороге. Сразу же достала телефон. Сделать это было непросто, учитывая тесность и скованность
движений: трое попутчиков сидели впритык друг к другу. Залезла в интернет.
Удостоверившись, что вылет совпадает с переданной ей внутренней цифрой сообщила
взявшим ее под свою опеку парням о необходимости сменить маршрут и срочно
подбросить ее в аэропорт. Те с изумлением
пожали плечами и выполнили просьбу, настояв на том, чтобы купить билет.
Распростившись с юношами, прошла по лестнице. С радостным ожиданием смотрела на
летное поле за большим
окном из плотного стекла, зная, что «возвращается в свою любимую бескрайнюю Россию».
Мимо
то и дело шмыгали туристы. Кто-то летел в США, кто-то в Италию. В международном
аэропорту были и деловые люди. Сплошь и рядом доносились обрывки фраз: «…на месяц в поездку за рубеж и
потом...». Протопали вблизи члены какой-то делегации и, косясь на стройный силуэт, помчались за своим гидом.
Попутчики тоже пялили в ее сторону
глаза. Еще бы: многие успели натянуть на себя теплые зимние шмотки и уж в длинных этнических платьях никто больше
по салону не расхаживал. Таро летела в Новосибирск.
Так
вот «с корабля на бал» она и пришла в театр, тоже по велению изнутри, по
неожиданно вспыхнувшему желанию, хотя
такого плана первоначально не намечалось, да и экипировка была неподходящей
для театра, а смахивала скорее на сценический образ вульгарной девицы. Вместо того, чтобы устремиться
к своему месту, двинулась в сторону эксклюзивного яруса сбоку. Шествуя мимо, Ева
обратила внимание на профиль
мужчины. Ей показалось что его интеллигентная внешность чуть отзеркаливала знакомый по недавним
сновидениям облик. Пройдя
вперед, все же решила удостовериться, что не ошиблась. Из пары реплик
бильетерши узнала, что он был среди элиты приглашенных частной компанией. Главный
инвестор представлял
собой незаметно сидящего с самого края дядечку. Он-то и собрал у себя сливки
общества из ряда городов и
стран. Гости: ученые, кандидаты, ведущие инженеры, профессура в шикарных
белых костюмах помпезно восседали в мягких креслах.
Ева
вернулась обратно. Остановилась напротив, бесцеремонно в упор впилась взглядом, назвала его имя. Он
посмотрел на нее не узнавая. Потом в его голове очевидно что-то переключилось:
то ли нелепая неловкая ситуация, то ли избыточное внимание окружающих к его персоне,
то ли действующие как лазер вонзившиеся
в глаза лучи света, проникавшие прямо в зрачки.
– Мне надо
сказать тебе что-то важное, встретимся после спектакля у входа перед балконом, – точно
передала указание Ева. На фоне разодетых профессорских жен и дочек, его
шокировал внешний вид стервозной незнакомки, нагло на виду у всех, не мигая уставившейся на него и это
фамильярное обращение «тебе». Вероятно, в его среде существовал свой этикет контактов
и дерзкое «тебе» резало уши и даже компрометировало. Нехотя сквозь зубы
процедил: «Да, я слушаю».
Таро
бесстыдно наклонилась к его уху и прошептала: «Это – долгий
разговор».
Рождественский
с сомнением посмотрел на нее, очевидно
не представляя себе, о чем может идти речь с такой эксцентричной…штучкой,
как она. Скорее всего общение может быть таким же вульгарным, как и ее платье.
Да и какие интересы могут быть у него с этой вызывающей девицей, нескромно
ожидающей его согласия. И чего, собственно говоря, она вообще прицепилась. И
почему именно к нему: здесь и посолидней ребята есть.
Видя, как настырно девица сверлила его своими
жгучими прожекторами, Рождественский кивнул, надеясь, что благополучно
отвязался от нее. Он был не настроен на новые знакомства и тем более долгие
разговоры.
После спектакля
компания в полном составе
отправилась на банкет. Некоторые коллеги спрашивали не подвезти ли его.
Пообещав подъехать чуть позже, Рождественский оглядывался вокруг. Все-таки дал
слово. Но девицы у входа перед балконом не было. «Ладно, может эта интриганка
подшутила», – обрадованно вздохнул он и
облегченно расправил плечи. Но не тут-то было: «интриганка» появилась как
будто ниоткуда и выхода у него не оставалось, кроме как метнуться с ней в
раздевалку за вещами…
Забрав свою меховую куртку, Рождественский протянул руку за жетоном, чтобы галантно помочь
одеться даме. Но та действовала как-то сумасбродно. Отошла в сторону и в своем самобытном
голубом платье поджидала пока он застегнёт
пуговицы.
– Мы будем говорить здесь? – озадачился мужчина.
– Нет, пройдем на улицу, – услышал он в ответ.
Это показалось ему верхом цинизма. К чему она все время дерзит и
шокирует его. Но Ева вовсе не собиралась дерзить или надсмехаться над ним или
подшучивать. Вообще-то она говорила правду. Правду, в которую ему трудно было
поверить.
Ева направилась к
выходу из театра, так и не надев никакой шубки и не переобувшись.
Рождественский не мог не пойти за ней. Все было очень всерьез. Впрочем, ничего
не понятно.
«Может кто-то поджидает ее с теплой кацавейкой на улице?» – предположил он. Но шкурой почувствовал
ошибочность идеи.
Раздеваться на морозе совсем не хотелось. Но женщина в голубом платье
все же была рядом и бесшумные легкие снежинки падали ей прямо на плечи и сияли
на ткани как восхитительный божественный хрусталь, весело
подмигивали.
Ну, мужчина же он, в конце концов, и Рождественский стал расстегивать
свою «телогрею». Руки мгновенно замерзли и не слушались. Пуговицы
сопротивлялись и не хотели вылазить из своих укрытий.
Ева шла чуть впереди, не видя его манипуляций с пуговицами. Наконец,
справившись с непокорными петлями, Рождественский, дрожа от холода, предложил куртку Еве.
– Вы же замерзнете, – сочувственно произнесла та одновременно с
выскользнувшей из его уст фразой: «Вы же замерзнете». Только в отличии от него
ее голос совсем не дрожал, и она вовсе не тряслась от минусовой температуры.
– Предупреждаю, – кокетливо сообщила Ева –
Вы превратитесь в сосульку, так что лучше накиньте. И она и впрямь не шутила. И
не хорохорилась, изображая из себя замерзающую от стужи, но скрывающую это
королеву. Нет, она не мерзла. «И ладошки у нее горячие и плечи теплые, как будто
находится в другом климате или микроклимате», – подумал Рождественский,
набрасывая куртку на Еву.
– Поговорим в машине, – бросил он на ходу,
неистово притоптывая, потому что ему и ноги стали сигналить «холодно», когда он
так щедро распрощался со своей верхней одеждой.
А вот на Еву снег под ногами действовал как-будто россыпь драгоценных камней. Она прямо
светилась изнутри от зимней сказки,
в которую ее неожиданно поместил непредсказуемый Дух. Он же и согревал ее Своим
теплом, и Ева боялась лишь за здравый рассудок Рождественского и сдерживала
тепло в ступнях, жар в которых мог растопить снег на ее следах.
Пока согревал машину, не мог выговорить ни слова. Да и
слов то в голове не было. Одна только мысль стойко держалась там и не уступала
свое место иным. И эта мысль была: «Холодно!» Ему и впрямь было холодно и он,
стесняясь, сдерживал легкий перестук зубов.
Когда же согрелся и он и салон, Рождественский вопросительно посмотрел на Еву.
– Не
в машине, – категорично
произнесла женщина.
– И куда прикажите Вас отвести? – вежливо поинтересовался изобретатель.
– В твой кабинет, –
безапелляционно заявила Ева.
– Проедем
в мой кабинет, –
настраиваясь
на деловой лад, как эхо повторил мужчина.
Как ни странно, кабинет вовсе не
соответствовал стандартному рабочему пространству изобретателя или профессорскому. Во всем разумная элегантность с чувством вкуса. … компактно и свободно...
Присев на импозантный деревянный стул,
Таро рассматривала объединяющие элементы интерьера.
Между
тем Рождественский исчез. По шуму воды Таро поняла, что тот моется в душе.
Потом не заходя в комнату, стелил постель. Было видно через полупрозрачную
шторку как он делал это.
Вернулся в рубашке без костюма и без
галстука. Подошел, взял за руку, мягко притянул к себе, приобнял.
– Я
не за этим пришла, –
категорично
заявила женщина. Он чуть растерялся.
– Я
по делу. Необходима твоя помощь.
– А
кто ты? –
уставился Рождественский.
Ева проигнорировала вопрос. Молчала,
прислушиваясь к внутреннему голосу.
– Где
ты работаешь? –
задал новый вопрос мужчина. Не дождавшись ответа, поспешил уточнить сам: «В
пригласившей нас компании? В гостинице? На телевидении?..»
– Не гадай, это – не важно, – прервала шквал предположений Ева. Присела
на стул, руки в замке. Рождественский последовал ее примеру, хотя таинственная
незнакомка так завела его своим магизмом и парадоксальностью поведения, что сбалансировать поднявшуюся
сексуальную энергию было не просто. Подобного с
ним раньше не случалось, во всяком случае с юношеских лет.
– Существует
тайная Книга сновидений,
– без вступления начала объяснение Ева.
– Бестселлер-произведение
ученого и ее надо раскрутить зарубежом? – поинтересовался собеседник.
Ева не спешила отвечать. Раз уж
человеку ум подбрасывает варианты, положим и не правильные, пусть сбросит их, чтобы освободить
пространство для восприятия.
– Книга древняя. Написана около двух с половиной тысяч лет тому назад, –
продолжила Ева, когда поток идей изобретателя иссяк.
– Это
настоящая полезная людям книга,
– дополнила Ева. – Правда не всем. – Увидев удивленные глаза
Рождественского, подтвердила:
«Далеко не всем».
На рассвете позвонила Арию: «…постепенно мы
сближались, но не на физическом плане, а энергетически. Тонкоплановая связь. Он
свободный порядочный сексуальный мужчина хотел меня всеми фибрами. Мы очутились
в его постели и магнит притяжения все нарастал...»
https://www.ozon.ru/product/taynaya-kniga-snovideniy-magiya-fentezi-traybl-zlata-219182957/features/
Комментариев нет:
Отправить комментарий